Индульгирование

Индульгирование

Индульгирование — понятие из творчества Карлоса Кастанеды.

В широком смысле индульгирование — это то, что подменяет собой адекватное моменту действие, при этом отнимающее столько же (или намного больше) «персональной силы», чем требуется для совершения этого действия.

Общая информация

Некоторые переводчики кастанедовских работ под понятием «индульгирование» понимают «потакание себе». Вместе с тем, данный термин, обозначающим целый класс явлений и процессов в психической жизни человека. Вообще индульгирование — это целый процесс умственной деятельности, включающий в себя перебор массы не существующих, а вероятных событий, переживаний по поводу того, что может вдруг случиться" или же «могло бы случиться» в уже прошедшем (а значит неактуальным) прошлом. В результате такой деятельности человек фиксирует свое восприятие, закрепляют чувства и эмоции, тем самым переставая жить в том месте и времени, в котором находится в текущий момент. Однако стоит осознать жалость к себе, как индульгирование уходит.

В основе индульгирования лежит идея реверберации сенсорного или психического сигнала. Пребывая в сложной и изменчивой сенсорной среде, человек никогда не может быть в точности уверен, что полученный в данное мгновение сигнал верен, что его интерпретация адекватна описанию, что его реагирование на сигнал получает тот единственный отклик внешнего поля, который докажет ему, что он правильно выживаем. Человек всегда нуждается в повторном подтверждении и повторном переживании этого подтверждения. По мере развития рефлексии человек склонен реверберировать сигналы, которые по природе своей не нуждаются в повторном подтверждении. Это касается жалости, грусти, злости, обиды и др. Более того, он обретает способность индульгировать в тех переживаниях, которые лишь предстоят, и в тех, что давным-давно канули в прошлое. Это — особенности работы описания мира, репродукции и укрепления конкретного тоналя.

С энергетической точки зрения, согласно учению Карлоса Кастанеды, индульгирование — это еще один способ фиксации точки сборки. В своих практических проявлениях, индульгирование настолько разнообразно, что иной раз трудно его в себе обнаружить вовремя… но оно остается главным занятием во время «переживаний», так называемой заботы, беспокойства, взволнованности… и мук совести.

При этом его можно условно подразделить на фиксирующее и разрушающее.

Повторяя чувства, впечатления и переживания, человек заставляет точку сборки постоянно возвращаться на прежнее место даже в том случае, если перцептивный центр уже приобрел некоторую подвижность. Самый яркий пример фиксирующего индульгирования может быть продемонстрирован в случае, если внимание человека вдруг начинаете плыть (скажем, в момент глубокого «неделания»), поля восприятия теряют идентификационную точность, а вместе с непривычными перцепциями приходят новые чувства в теле и вокруг него. И тут человек пугается. Индульгирование начинает повторять и повторять ощущение страха, неопределенности, близости к распаду — пока эти во многом придуманные чувства не приобретают панической интенсивности. В результате сосредоточение гаснет, а точка сборки возвращается на привычную позицию.

Индульгирование может быть не только «фиксирующим», но и разрушающим. Оно может разрушать здоровье, энергетический тонус, приводя человека в состояние глубокой депресссии. Оно может наносить колоссальный вред, хотя изначальная задача этого процесса — самосохранение индивида.

Целая область человеческих действий оказывается продуктом именно этого вида индульгирования. Например, люди постоянно жаждут подтверждения сигналов на подобие «Ты любим» или «Ты добрый», или «Ты умный» и т. д. и т. п. Человек вновь и вновь отправляется туда, где он может получить этот сигнал, где он может сыграть некую подходящую роль.

Когда-то Хуан Матус (как писал Карлос Кастанеда) сказал ученику жестокую и холодную фразу. Пока у вас сохранилась активная жалость к себе, она будет вас отталкивать:

«Воин не нуждается в помощи и утешении.»

Принимать помощь и нуждаться в ней — разные вещи. Точно так же бывает необходимо принять утешение. Человек устроен так, что порой через утешение ближнего реализует собственную воображаемую ценность. Пока люди находятся в социуме, всегда найдутся те, кто чувствует настоятельную необходимость кого-то утешать. Если толтек культивирует противоестественную бесчувственность, он впадает в еще одну инверсионную разновидность жалости к себе. «Не смейте жалеть меня, не смейте утешать, — мысленно говорит он. — Я не нуждаюсь в вашем крохотном мирке. Вы не заманите меня своими притворными вздохами!» Но окружающие люди ни в чем не виноваты. Они так же порабощены социальным гипнозом и не умеют иначе выражать сочувствие. Они нуждаются в выражении сочувствия, чтобы думать о себе хорошо. :Безупречный толтек принимает это спокойно и безропотно, если стремится трансформировать жалость к себе.

См.также

Индульгенция